Слякоть

    Дело было зимой. На улице полноправно царствовал генерал Мороз, который благополучно форсировал нулевую отметку термометра и не менее успешно соединил свои дивизии с отборными батальонами полковника Распутицы. Излишним будет описывать, какой непобедимой армадой стала их армия после этой судьбоносной встречи двух величайших командиров, перед которыми и в былые времена пасовала любая армия.

    По заснеженным улицам города К, утрамбовывая снег в асфальт, почти что строевой поступью шагал человек. Походка его была такова, словно он напевал про себя какую-то военную песню. Быть может, это был «Врагу не сдается наш гордый Варяг» или «Походный марш». Ясно было одно, этот человек не желал мириться с оккупировавшим все аллеи генералом Морозом, с его ледяными дивизиями, от которых многие беспомощно падали навзничь. А ведь я еще ни разу в этом году не попался в ловушку коварного Мороза, думал герой рассказа, шагая к заветной цели. О, сколь же наивен он был в тот момент.

    Д. Мокрушин держал путь в лазарет, чтобы подлатать свои нервы. Дабы не опростоволоситься перед превосходящими силами противника, он решил воспользоваться услугами городского транспорта. Не так героически, как марш бросок в несколько километров, зато быстро и безопасно. Миновав большую часть укреплений генерала Мороза, Д. Мокрушин высадился в полукилометре от лазарета и продолжил свой путь пешком.

    Проблемы начались в тот момент, когда герой повествования уже зашел в лазарет. Казалось бы, безопасная территория дружественных сил, что такого может случиться? Все здание прошло глобальную модернизацию, на стенах располагались электронные табло, на полу красовались новенькие автоматы, щедро раздававшие талоны и справочную информацию, даже входные двери, и те были автоматическими. Д. Мокрушин одним броском поднялся на нужный этаж и нашел искомый кабинет. Ручка двери не могла не вызвать подозрений, уж больно предательски она смотрела в пол, выпадая из картины тотальной модернизации. Закрыто. Ничего не попишешь, придется ждать, подумал герой повествования и уселся на ближайший стул.

    Где-то в дальних пространствах коридора маячила фигура пожилой уборщицы. Мимо то и дело шныряли люди, что вызывало у нее сильное раздражение, порождавшее недовольные и ругательные речи. «Что мол, вы тут грязь таскаете, в бахилах бы ходили, а мне убирай за вами». Переведя взгляд с коридора на пол рядом с дверью, юноша к своему удивлению заметил, что там изрядно натоптано.

    Д. Мокрушин был человеком простым, но при этом сложным, ибо ход его мыслей соответствовал скорее тому, кого называют маленьким человеком, но в то же время, такие мысли никогда бы не пришли в голову совсем простому человеку, такому, который предпочитает излишне не напрягать свое драгоценное серое вещество. Наш герой был одним из тех, кто постоянно попадает в какие-нибудь нелепые оказии, так веселящие публику, опрометчиво полагающую, что их-то уж точно-преточно обойдут стороной любые невзгоды, преподносимые жизнью.

    «Это что же, я так наследил?» – Подумал он. «Да тут грязи будет побольше, чем у всех изводящих несчастную старушку людей вместе взятых», – После чего Д. Мокрушин подвинул ноги, чтобы проверить, не является ли он причиной всего этого безобразия. Картина была не из приятных, под ботинками нагло обосновалась лужа, состоящая из снега и грязи. Как можно скорее прикрыв это безобразие ногами, он подумал: «Ну, ничего, обойдется».

    Тем временем недовольная зимним временем года уборщица, вооруженная какими-то швабрами, понемногу продолжала свое триумфальное шествие по коридору, жестоко расправляясь как со следами грязи, так и с их разносчиками. Она все ближе подбираясь к позиции Д. Мокрушина. Постепенно у дверей кабинета собирались люди, но они находились в более выгодном положении, так как были либо в бахилах, либо уже «оттаяли» этажами ниже.

    «Что же делать, дверь все еще закрыта, может быть убежать куда-нибудь, пока не поздно?» – Размышлял попавший в передрягу герой рассказа. «Вот придет она, а меня нету, значит, некого и судить, не с кого спрашивать». Подходящий момент не заставил себя ждать, покрутившись недолго близ злополучной двери, уборщица зашла в соседнее помещение, где находилась уборная. «Надо бежать, вот он заветный шанс!» – Решительно подумал Д. Мокрушин, но через мгновение его посетила противоположная мысль. «Нет, никуда я не пойду, что же это за позор такой, иметь столь никчемные мысли, подобающие жалкому ничтожеству!» – Резко парировал сам себя уже ставший решительным юноша. «Вот подойдет она, а я скажу, простите, давайте я лично тут шваброй пройдусь за собой, виноват», – Без тени сомнения подумал он.

    Следом за уборщицей в помещение зашла другая пожилая женщина, которая вскоре вернулась обратно в коридор. Причиной тому были несмолкаемые обвинения, доносившиеся из уборной. Вы, дескать, в своем ли уме? Вы что же здесь устроили? Думать же надо! Женщина пыталась оправдаться, успокоить уборщицу, но спустя некоторое время предпочла ретироваться.

    После увиденного и услышанного, юноша несколько подрастерял свою былую уверенность. Его начали посещать нездоровые мысли. А вдруг уборщица сейчас выйдет, увидит картину грязью на полу и начнет избивать его шваброй? Или каким-то образом изничтожит его куртку, которая лежала на соседнем стуле. Бред – скажете вы? О нет, вовсе не бред, попробуйте последить за своими мыслями внимательно, и вы непременно обнаружите, возможно, куда более изощренные хитросплетения, доносящиеся из подвала собственного подсознания.

    Спустя полчаса стало известно, что властители кабинета четыреста-какого-то там, непременно объявятся. Все это время уборщица то выходила из своего зловещего убежища, разражаясь эманациями негодования, то заходила обратно. Д. Мокрушин все это время сидел как на вулкане, ожидая страшного приговора. Иногда мысли маленького человека Якова Петровича Голядкина сменялись мыслями большого человека Дмитрия Федоровича Карамазова, который хоть сейчас взял бы швабру и навел порядок не только у запертой двери, но и на всем этаже, а может и во всем лазарете. Удивительно, как в одном человеке может сочетаться столь несочетаемое.

    Наконец дверь была отперта, в кабинет зашло несколько человек, которые даже не обратили внимания на собравшуюся очередь. Через мгновение из-за двери послышались жаркие беседы, возможно, звук закипающего чайника, а иногда бурный гогот. Д. Мокрушин был самым первым в очереди, прождав еще минут двадцать он, наконец, забрал необходимую для душевного спокойствия бумажку и принялся одеваться.

    Долгожданная свобода была совсем близко, а уборщица так и не успела до него добраться, как вдруг откуда-то появился доктор, который встал неподалеку. «Нельзя же так просто уходить», – Подумал юноша. Недолго думая, он повозюкал по полу ногой, полагая, что лужа в сей же момент возьмет, да и устранится. Но вместо кристальной чистоты перед ним предстала еще более ужасающая картина. На полу было какое-то дикое пятно грязи, будто в том месте танкер с нефтью перевернулся. Видя свое нелепое положение, Д. Мокрушин решился провести отвлекающий маневр. Он спешно надел куртку, совершая при этом размашистые движения, которые по его задумке должны были отвлечь внимание рядом стоящего доктора от той жуткой экологической катастрофы на полу. Быстро одевшись Д. Мокрушин уже спускался по лестнице, коварно смеясь и радуясь, что все обошлось.

     На улице его снова встречали войска генерала Мороза и полковника Распутицы. Тут-то герой и понял, что попался в их хитрую ловушку. На него нахлынуло ощущение, будто он совсем недавно сам был на их стороне и помогал врагу захватывать хорошо укрепленные рубежи лазарета. Еще он вспомнил старушку уборщицу, яростно отстреливавшуюся от армии неприятеля. «За больницу можно не беспокоиться, пока в ней работают такие самоотверженные и мужественные солдаты», – Подумал Д. Мокрушин. «А вот я впредь должен быть осторожнее, чтобы снова не попасть в ловушку генерала Мороза», – С этими словами он отправился в обратный путь, на сей раз своим ходом.